Будь неуловимым, вплоть до бесформенности; Будь неведомым, вплоть до беззвучности. Так сможешь стать властителем судьбы врага.
вот хорошая рецензия, от себя добавлю, что хочется 100% брутальности и никаких потуг всяких Реннеров и Стэтхэмов поинтеллентствовать!
Sobaka_Laika
рецензии (1) оценки друзья
Главное — не цель, главное — движение, или Почему Безумный Макс доволен жизнью
Австралийский фильм «Безумный Макс» (1979) я впервые увидела году так в 94-м или 5-м, то есть почти в детстве, и очень его люблю (вместе с продолжением, снятым в 1981 году). Считаю, первые две ленты «Mad Max» (третья часть не в счёт) — уникальный в своём роде фильм: он от начала до конца строится не на «истории», а на ритме повествования. Не случайно центральным образом «Макса» является нить дорожного полотна, прорезающая тысячи километров прокалённых солнцем пустынь. Скорости в «Максе» — если поразмыслить — являются принципом строения фильма, когда взаимодействие протагонистов и антагонистов, перипетии сюжета прямо зависят от включённости героев в движение на трассе. Драматические ситуации здесь возникают в условиях, когда одни персонажи стремительно повышают скорость событий, а другие из этого темпа фатально выпадают: 1) Макс vs Ночной Ездок (интенсивность событий диктует Макс), 2) Гусь vs Банда (интенсивность событий диктуют байкеры), 3) Макс vs Банда (см. 2), 4) Макс vs Банда (см. 1). В кульминации каждого из данных отрезков интенсивность действия достигает пика, всё происходит очень-очень быстро, время сжимается. Разом — кровавая развязка, остановка. И тотчас — новое нарастание скорости. По отношению к этой вот динамике всё прочее (этическая сторона конфликта, антиутопический контекст) находится где-то на поверхности, как кожа поверх энергично работающей мускулатуры.
Смысл в «Безумном Максе» — дело вторичное (как ни крамольно звучит), главное — это движение, стремящееся к максимальной интенсивности. Спросите любого: чем цепляют эти два фильма? Ответ будет: лихие гонки, аварии, коллапс машин, разнесённых вдребезги. Скажу больше. Живая работа каскадёров в кадре производит такое эмоциональное воздействие, что на контрасте с ним 3D и гипер-медиа смотрятся картонной бутафорией. Сцены крушений в «Максе» доставляют не просто эстетическое удовольствие — они по-настоящему завораживают.
Это и есть главный герой картины: драйв на грани катастрофы. Макс Рокатански — его персонификация, он даже не образ. Макс — это процесс. Так что, я думаю, ошибочны традиционные представления об утрате им смысла жизни и прочие фантазии (герой-рассказчик в «Воине дорог» (1981) тоже идёт по ложному пути, представляя Макса этакой жертвой обстоятельств). Я думаю, что смысла быть и не должно. Смысл — это цель, она конечна. А персонажу Мела Гибсона цель не нужна, он стремится только к длительности движения по трассе, к смене темпов, череде аварий и т. п. Макс потому и «безумец», что отказывается от смысла в пользу чистой динамики (а вовсе не потому, кстати, что убил кого-то из мести). В «Воине дорог» Паппагелло критикует его именно за это. Но у Макса просто иной порядок существования, и все его действия (которые могут быть истолкованы как добрые или дурные) продиктованы лишь его потребностью в движении. Так что Макс не бросит свою пустыню ни за какие коврижки. Ему хорошо там.
+ 120%
www.kinopoisk.ru/user/2157911/comment/1561395
Sobaka_Laika
рецензии (1) оценки друзья
Главное — не цель, главное — движение, или Почему Безумный Макс доволен жизнью
Австралийский фильм «Безумный Макс» (1979) я впервые увидела году так в 94-м или 5-м, то есть почти в детстве, и очень его люблю (вместе с продолжением, снятым в 1981 году). Считаю, первые две ленты «Mad Max» (третья часть не в счёт) — уникальный в своём роде фильм: он от начала до конца строится не на «истории», а на ритме повествования. Не случайно центральным образом «Макса» является нить дорожного полотна, прорезающая тысячи километров прокалённых солнцем пустынь. Скорости в «Максе» — если поразмыслить — являются принципом строения фильма, когда взаимодействие протагонистов и антагонистов, перипетии сюжета прямо зависят от включённости героев в движение на трассе. Драматические ситуации здесь возникают в условиях, когда одни персонажи стремительно повышают скорость событий, а другие из этого темпа фатально выпадают: 1) Макс vs Ночной Ездок (интенсивность событий диктует Макс), 2) Гусь vs Банда (интенсивность событий диктуют байкеры), 3) Макс vs Банда (см. 2), 4) Макс vs Банда (см. 1). В кульминации каждого из данных отрезков интенсивность действия достигает пика, всё происходит очень-очень быстро, время сжимается. Разом — кровавая развязка, остановка. И тотчас — новое нарастание скорости. По отношению к этой вот динамике всё прочее (этическая сторона конфликта, антиутопический контекст) находится где-то на поверхности, как кожа поверх энергично работающей мускулатуры.
Смысл в «Безумном Максе» — дело вторичное (как ни крамольно звучит), главное — это движение, стремящееся к максимальной интенсивности. Спросите любого: чем цепляют эти два фильма? Ответ будет: лихие гонки, аварии, коллапс машин, разнесённых вдребезги. Скажу больше. Живая работа каскадёров в кадре производит такое эмоциональное воздействие, что на контрасте с ним 3D и гипер-медиа смотрятся картонной бутафорией. Сцены крушений в «Максе» доставляют не просто эстетическое удовольствие — они по-настоящему завораживают.
Это и есть главный герой картины: драйв на грани катастрофы. Макс Рокатански — его персонификация, он даже не образ. Макс — это процесс. Так что, я думаю, ошибочны традиционные представления об утрате им смысла жизни и прочие фантазии (герой-рассказчик в «Воине дорог» (1981) тоже идёт по ложному пути, представляя Макса этакой жертвой обстоятельств). Я думаю, что смысла быть и не должно. Смысл — это цель, она конечна. А персонажу Мела Гибсона цель не нужна, он стремится только к длительности движения по трассе, к смене темпов, череде аварий и т. п. Макс потому и «безумец», что отказывается от смысла в пользу чистой динамики (а вовсе не потому, кстати, что убил кого-то из мести). В «Воине дорог» Паппагелло критикует его именно за это. Но у Макса просто иной порядок существования, и все его действия (которые могут быть истолкованы как добрые или дурные) продиктованы лишь его потребностью в движении. Так что Макс не бросит свою пустыню ни за какие коврижки. Ему хорошо там.
+ 120%
www.kinopoisk.ru/user/2157911/comment/1561395